Когда контроль становится языком любви

Родительская гиперопека — частая реакция на болезнь ребёнка, даже если он уже подросток. Мы поговорили с психологом клиники «Три сестры» Елизаветой Самариной о том, почему возникает гиперопека, как родительская тревога влияет на отношения в семье и что может помочь с ней справиться.

Почему родителям бывает сложно заметить взросление ребёнка, если у него болезнь, которая требует длительной реабилитации?

Болезнь делает человека уязвимым и менее адаптивным, а если пациент ребёнок, то и его родителей тоже. Появляется много тревоги, переживаний, страхов, чувство вины, беспомощности, гиперответственности, желание всё исправить. Эти сильные эмоции поглощают внимание родителя. С ними сложно заметить постепенное взросление ребёнка.

Сепарация — это процесс, а не одномоментное событие. Есть предположение, что сепарация начинается с того момента, как только ребёнок появляется на свет из утробы матери. И каждый день по мере взросления ребёнок приобретает больше самостоятельности, навыков и уверенности. Родитель, наблюдая за ребёнком в этом процессе, внутри себя тоже приобретает уверенность и понимает, что «он без меня справится». Если же по мере взросления ребёнок сталкивается с болезнью, представление родителя о его самостоятельности и его будущем рушится.

Если у ребёнка генетическое заболевание, то к моменту переходного возраста мы часто видим родителей более спокойными и устойчивыми — у них было время адаптироваться и выстроить рутину поддержки, поэтому гиперопека обычно снижается. При резком ухудшении здоровья большинство родителей оказываются в кризисной ситуации: прежние представления о будущем рушатся, и в условиях сильных эмоций им трудно заметить или признать, что они что-то делают не так.

Так ведь бывает и в семьях, где ребёнок здоров?

Конечно, в любой семье может возникнуть диссонанс, если ребёнок вырастает не таким, как ожидает родитель. Подростковый возраст усугубляет ситуацию. Часто родители подростков говорят: «Ребёнок до этого был такой классный, такой кайфовый, мы с ним дружили, а сейчас он меня отталкивает, у него появились границы, я его не понимаю, это вообще теперь другой человек».

В этот период взросления основная задача человека — самоопределение и самоисследование себя как личности. Когда человек отделяется от родителей не только через физическую самостоятельность, а эмоционально. Он понимает, что больше не так сильно зависим от поддержки родителей, как это было раньше. Подросток идёт во внешний мир и с ним взаимодействует, ранится, пробует что-то новое, где-то замыкается, учится.

Часто именно мама сопровождает ребёнка в больницу и полностью берёт уход на себя. Как это влияет на отношения в семье?

Да, чаще всего мама приезжает с ребенком к нам, так как мама — это остров безопасности, заботы и внимания для ребенка: так уж сложилось социально. Для ребенка это хорошо, с мамой он ощущает себя более адаптивным к реабилитации, а вот для тех, кто остался дома, создается ряд сложностей. Происходит перераспределение обязанностей, активное включение второго родителя и родных в устройство быта и других семейных вопросов. Если до момента реабилитации всё держалось на маме, то её «выпадание» вызывает естественный кризис, что не всегда плохо, ведь так как семья обучается большей автономии.

Почему возникает гиперопека? И как она влияет на подростка?

Она рождается из тревоги родителя за будущее ребенка и стремления к определённому сценарию. Часто родитель очень сильно любит своего ребёнка, переживает за его будущее и не знает, как иначе показать свою заботу и поддержку. Контроль становится языком любви.

В возрасте примерно 7-10 лет ребёнок через взаимодействие с родителями, учителями, сверстниками начинает формировать внутреннюю ценность, самоуважение, самостоятельность, умение ошибаться и преодолевать сложности. В этом вопросе родители помогают с формированием этих навыков через поддержку, принятие, четкие границы. На данном этапе сам родитель начинает верить в своего ребёнка, замечать его возможности и в последующем к подростковому возрасту расслаблять силу своей опеки.

Если этого не происходит, родитель не позволяет ребёнку быть самостоятельным из-за своего страха за его здоровье и жизнь. Это превращается в слияние родителя и подростка.

Что может облегчить состояние родителей?

Во-первых, валидация, то есть, признание и проявление страхов и тревог, а также принятие, что беспокоиться за жизнь своего болеющего ребёнка — болезненный, но естественный процесс. Родитель опекой хочет защитить своего ребёнка, а не навредить ему. Во-вторых, помогает удержание внимания родителя на сегодняшнем дне, на сегодняшних результатах, а не на далёком будущем. В-третьих, на консультациях психолог помогает понять, почему самостоятельность важна для развития и показывает, как можно её поддерживать. То есть, помогает потихонечку отдалиться.

У нас в клинике есть группы для родственников пациентов. На этих группах мы пытаемся родителя расслабить, дать возможность побыть в пространстве, где есть место для него самого. Родителю важно найти безопасное пространство, где можно выгрузить свои переживания: выразить страхи, рассказать про чувство вины и усталость, про злость или горе, услышать, что чувствовать и чувствовать много — это нормально. И я вижу, как родителям сложно найти всего лишь час, чтобы пойти на эту группу и уделить внимание себе, не проверять телефон, не смотреть на время, отпустить контроль. И когда он разрешает себе просто побыть с нами и при этом в контакте с собой, мы радуемся.

Также психолог помогает расширить родителю инструменты проявления его чувств, предлагает разнообразные варианты проведения совместного времени с ребёнком и иногда предлагает пересмотреть привычные ритуалы их взаимодействия. Мы говорим с пациентом и его родителями о том, как они ощущают заботу, что для них является действием проявления той самой связи — любви и заботы.

Иногда наши сессии похожи на знакомство родителя с тем фактом, что ребёнок уже вырос и почти стал взрослым. Может оказаться, что ему вообще не обязательно, чтобы мама готовила завтрак и для него способом установления между ними контакта и любви будет совместное прослушивание музыки или просмотр фильма. Мы настраиваем этот совместный радар, восприятия друг друга и поиска того самого общего языка любви и заботы по отношению друг к другу.

Какие могут быть признаки того, что семье нужна психологическая помощь?

Если во время реабилитации родители чрезмерно вмешиваются в процесс, не доверяют специалистам, контролируют каждое действие, дают указания без готовности обсуждать это с командной. Такое поведение не даёт возможности полноценно проводить занятия и отвлекает и пациента, и специалистов. Бывает, что пациент сам говорит: «Кажется, моя мама мешает, и я раздражаюсь и не хочу ничего делать. Пускай она пойдёт в палату, а я останусь на занятии один».

Гиперопека достаточно сильно влияет на реабилитацию и снижает эффективность терапии. В таком случае психолог уделяет время восстановлению межличностных отношений, тому как наладить коммуникацию между родителем и подростком.

Если в семье часто происходят конфликты, у пациента не остаётся ресурса для восстановления. Агрессия, угрозы, манипуляции и непонимание истощают обоих. Тогда психолог работает и с пациентом, и с родителем. Подростку специалист помогает справиться с неуверенностью, развить ответственность и инициативу, а родителя учит делегировать и отпускать контроль.

В каких случаях нужна и помощь психиатра?

Если тревога родителя очень интенсивна и длительна, и стратегии, предложенные психологом, не помогают, может потребоваться консультация психиатра. Медикаментозная терапия в сочетании с психотерапией облегчает состояние и даёт родителю ресурс для позитивного участия в реабилитации.

Не стоит ожидать от родителей подростков с тяжёлой болезнью, что они перестанут проявлять гиперопеку. Этот способ дает им чувство безопасности и ощущения влияния на исход. Однако можно научить родителей более экологичному проявлению заботы и опеки и распознаванию, где их помощь важна и нужна, а где она становится барьером.

Записала Диана Карлинер